Говорящие с... - Страница 126

126

- Ну, ты наворотила! - Сева усмехнулся. - Отбирать жертвы по часам? Эша, часы можно подарить, продать, наконец...

- Вот именно! - Эша посмотрела виновато. - Я купила тебе часы в антикварном магазинчике. Они были недорогие и очень симпатичные. Но...

- А-а, вот так вот? - Сева нервно провел ладонью по волосам. - Думаешь, он оставил здесь даже такого, как я, лишь потому, что на мне чужие часы? Чьи-то?

- А вот мои были абсолютно новыми, - Эша брякнула цепью. - А это значит...

- Теперь это уже ничего не значит! - отрезал Сева. - Слушай, ты чего в эту цепь так вцепилась? Боишься, что у тебя ее отберут?

- Сказала же - балуюсь!..

В их увлекательную беседу внезапно ворвался грохот опрокинутого стола, а следом - истошный лязг цепей и пронзительный визг. Они обернулись и увидели, что спец по фильмам и таксист катаются по полу, азартно мутузя друг друга. Быстрова, визжа, пыталась нейтрализовать ситуацию, колотя дерущихся снятой изящной туфелькой, при этом большая часть ударов доставалась таксисту, а не верткому Максиму. Чуть подальше администраторша сцепилась с Зоей-Олей, отчего их цепи немедленно перепутались до невозможности, а у противоположной стены Жанка и Артем истерично орали друг на друга.

- Совсем про них забыл, - раздраженно сказал Сева. - Какие неугомонные ребята - постарели, а им все нипочем. Если хочешь знать мое мнение, так они все маньяки. Интересно, где же сейчас бродит наш маленький Коленька? ну, он хоть...эх!..

Он повесил голову, готовый отдаться во власть горестной удрученности, и Шталь поспешно ткнула его вопросом:

- Амариллисов?

- Нет, - встряхнулся Сева. - Что-то совсем простое такое...

- Вспоминай, пока есть время... то есть, пока нечем заняться, - Эша повернула голову и взглянула на Гурина, который, до предела натянув свою цепь, пытался достать до бока часов, возвышавшихся неподалеку, словно обелиск. Почуяв ее взгляд, Петр Семенович выпрямился, сердито заправляя рубашку в брюки.

- Скажите пожалуйста, многоуважаемый Петр Семенович...

Гурин сказал тут же, сообщив, что не желает с ней разговаривать, что она вначале заявила всем, что он маньяк, потом, что он не маньяк, а жалкая жертва, потом опять его в чем-то обвинила, обозвала какими-то там "целляциями" и "пюретатумом", и после этого подобный тон и слово "многоуважаемый" он считает особым оскорблением.

- Я не считаю вас маньяком, - негромко произнесла Эша, - я считаю вас очень неприятным человеком, сидящим на цепи, и я считаю, что вам самое на ней место. Я достаточно откровенна?

- Вполне, - процедил Гурин. - Надо ли понимать, что меня теперь не обвиняют?

- Технически нет. Вы не сажали нас на цепь и не планировали этот веселый вечерок, - Эша потерла лодыжку, - но вот в том, что это вообще произошло, я думаю, вы виноваты.

- Не понял! - буркнул Петр Семенович. - Хочешь сказать, это из-за меня? А вы, прочие, невинные жертвы? Белые и пушистые?

- Разве я такое сказала? - удивилась Шталь. - Нет, кроме моего брата здесь вряд ли есть невинные. Но мне кажется, если б не вы, они б тоже не были виноваты.

- Ты делаешь эти дурацкие выводы из длины моей цепи? - Гурин усмехнулся. - Послушай, детка, я никого из этих придурков прежде в жизни не видел, ясно?! Они сюда попали не по разосланным приглашениям! Они выиграли! Это не было умыслом, это был лишь слепой случай! Я проводил честную акцию!

- Вы сами исполняли роль слепого случая?! - поинтересовалась Эша.

Мелкие боевые действия на территории зала прекратились, и прочие узники обратились в слух, часто дыша и поместив все свои взгляды на лицо Гурина. Только спящая пара все так же безмятежно похрапывала под ворохом спутанных волос.

- Нет, Лидия Сергеевна, - в голосе Петра Семеновича промелькнуло слабое подобие уважения. - Мой референт. Очень исполнительная и сообразительная женщина. Вообще-то я думал кого-нибудь из магазинных девок длинноногих, а она как-то намекнула в шутку... я и подумал, почему нет? Она ничего.

- Вообще-то это я должна была крутить барабанчик! - озлилась Юля. - Ты мне обещал... а теперь еще, значит, и девки?!.. Мало того, что заменил меня какой-то старой лошадью...

- Заткнись! - буркнул Петр Семенович. - Ты ее и не видела никогда!

- Я ее помню - очень симпатичная женщина, - подал голос стоматолог. - Да и вовсе не такая уж и старая - лет сорок, не больше. Думаете, она могла сделать так, чтоб выиграли именно мы? Подтасовала выигрыши?

- Да зачем ей это?! - казалось, искренне удивился Гурин. - Она у меня чуть больше года работает, получает достаточно, отношения у нас нормальные...

- Знаю я твои нормальные отношения! - процедила Маланчук. - Интересно, сколько раз на дню...

Ее слова прервал легкий звенящий звук, потом механический щелчок. Напольные немецкие часы тихонько вздохнули, словно пробуждаясь ото сна, маятник нелепо дернулся, потом мягко качнулся в сторону, поплыл обратно и мерно защелкал в привычном ритме. Резной лев над циферблатом, казалось, оживился, и в его деревянных глазах появилась заинтересованность. Длинная ажурная стрелка, остановившая ночь на половине второго, дрогнула и перескочила на тридцать первую минуту.

- Боже мой! - прошептала Вера и, сомкнув ладони под рубенсовской грудью, обратила свой взор к потолку. Зоя-Оля воровато перекрестились, остальные затаили дыхание, не сводя глаз с раскачивающегося золотистого диска.

- Ну, господа, - бодро сказал Максим, - похоже нам пришел...

Но тут Зоя-Оля истошно заверещали, прервав не успевшую развиться оптимистическую речь, Юля с рыданием повалилась на распотрошенный диванчик, а администраторша испустила жуткий контральтовый вой тигрицы, у которой отнимают потомство. Коля-второй громко выразил свое отношение к происходящему с помощью трех наиболее популярных в русском языке букв и рванул цепь с такой силой, что в более недоброкачественном помещении от такого рывка вынесло бы и то, к чему крепилась цепь, да и всю стену в придачу. Увы, Иванов действительно не строил "хрень".

126