Говорящие с... - Страница 171

171

- Насте будет хорошо и она будет казаться себе лучшей в мире? - переспросила Эша с легким недоумением. - Но...

- Она не сможет остановиться.

* * *

- Никогда такого не видела! - изумленно сказала Эша и, липкими от крови пальцами ухватившись за очередной оранжевый зубец, резким рывком выдернула его. Настя издала болезненный вопль и попыталась было вскочить, но ладони Шталь поймали ее за плечи и вдавили обратно в кресло. - Сидеть, больная! Операция не закончена! Настя, ты ведь не хочешь и дальше походить на кактус?!

- Больно! - верещала незадачливая парикмахерша. - Больно! Больно!

- Разумеется, - согласилась Эша, осторожно перебирая некогда светлые, а теперь багрово-красные и изрядно поредевшие влажные пряди. - Ведь не зря мамы еще с детства учат нас не брать чужие расчески и уж тем более не причесываться ими!.. Как ты ухитрилась их так глубоко загнать?! Господи, ты же чуть не вычесала себе мозг! Глеб, дай мне перекись. Глеб!

Но Глеб, которого рядом шатало от волнения, не отреагировал, пребывая в полнейшей прострации. Эша потянулась и отняла у него пузырек и вату. Великан зацепился взглядом за ее окровавленные пальцы и, сглотнув, цветом лица стал похож на крестьянский сыр.

- Надо скорую вызвать, - просипел он. Это были его первые слова с того момента, как они, вломившись в квартиру Насти, застали ее перед зеркалом, тоненько постанывавшую и снова и снова продирающую расческу сквозь слипшиеся от крови волосы, до кости полосуя свой скальп. Расческу Глеб отнял, и на этом его активные действия закончились - он стоял и безмолвно варился в собственных переживаниях.

- Конечно, надо, - согласилась Эша, извлекая последний зубец. - Только Настя сделает это сама. Настя, ты ведь сообразительная, так что начинай придумывать историю, которую ты им расскажешь. И нас в этой истории быть не должно, ясно? Иначе тетя Эша вернется и сделает тебе ата-та.

- Но что это было? - простонала парикмахерша, взглянула в зеркало на свою окровавленную голову, и у нее вырвался очередной пронзительный вопль. Шталь едва успела зажать ей рот, потом наклонилась и сказала ей на ухо:

- Ты меня удивляешь. С твоими-то теориями! Неужели ты еще не поняла, что эти расчески прокляты? Ты их украла, и проклятье пало на тебя.

- Но ведь с другими ничего не было!

- Потому что они их не крали. Понимаешь, Настя, специфика проклятий, - Эша выразительно покрутила пальцами, - короче, долго объяснять. А в целом, ты молодец, поспособствовала нашему расследованию, помогла изобличить ведьму...

- Так я, все-таки, была права?! - вскинулась Настя.

- Да, но советую обо всем забыть, - Шталь сделала зловещее лицо, - иначе в следующий раз это будут уже не расчески. И спасти тебя я не смогу. Никогда не соприкасайся с темными силами, если у тебя нет соответствующей квалификации.

Настя мелко закивала и снова принялась оплакивать свою израненную голову. Глеб, не выдержав, открыл было рот, но Эша развернула его и выпихнула в коридор.

- Какой бред! - сказал он уже на улице, прижимая к груди пакет с расческами. Шталь пожала плечами.

- У меня сегодня плохо с импровизациями. Ладно, поехали к тебе пить кофе.

- А если я не хочу? - знакомо воспротивился Глеб, скосив глаза на пальцы Эши, которые вновь крепко держали его за запястье.

- Глеб, разве мои слова хоть чем-то похожи на просьбу? - змеиным голосом спросила Эша. - Хочу напомнить, что сейчас я исправляла твои просчеты!

- Я ничего плохого не хотел, - простодушно поведал он.

- Вы все так говорите.

Глеб коротко глянул на нее, и Эша почувствовала себя так, словно отвесила оплеуху младенцу. Он молча забрался в машину, объяснил, куда ехать, и всю дорогу до своего дома больше не проронил ни слова, только неловко перебирал расчески в пакете, общаясь с ними на своем языке, которого Эше так и не довелось узнать. Глаза его были все так же до краев переполнены печалью, и лишь однажды Эша заметила в них короткий сизый взблеск, заставивший ее поежиться. Глеб был из первого поколения. И Глеб, несмотря на всю странную кротость своего характера, сейчас был чертовски зол. Хотя, если сравнить с тем, как разозлится Ейщаров, когда узнает, что Шталь не сообщила о Говорящем сразу... А он разозлится. Это точно.

* * *

- Почему ты ее просто не причесал? - не удержалась от банального вопроса Шталь, попивая кофе, который ей пришлось приготовить самой - Глеб, которого переполняло множество эмоций, сейчас не был способен на какие-либо действия. Поэтому Эша посадила его на табуретку, где он и сидел смирно, поглядывая испуганно-грустно-злобно и комкая то очередную сигарету, то свои пальцы. Обстановка вокруг была более чем спартанской, поэтому, кроме самого Глеба, разглядывать было особо нечего, и Эша сосредоточилась на беседе.

- А? - отозвался Глеб, расстроено стряхивая пепел в свой кофе.

- Вику. Причесал бы ее - и конец твоим сердечным терзаниям. Уж для этого-то не нужно особой ловкости.

- Что?! - Глеб возмутился. - Нет, это же нечестно, неправильно! Да и не настоящее бы это было, иллюзия, а я хотел... хм-м... м-да.

- Многие были бы счастливы обладать хотя бы иллюзией, - Эша пожала плечами. - Нечестно... а то, что Вика устроила с твоей помощью, это честно?!

- Я же не этого хотел! Я не знал... я просто надеялся, что она... ну...

- Станет такой, как ты?

Лицо великана сделалось вовсе уж несчастным.

- Она их так и не услышала. Ни одной. Она... для нее они стали лишь ценными инструментами... не более того.

171